Медиа - Интервью - «Слава в провинции – бред сивой кобылы!». Интервью с актером театра Александром Швачуновым
«Слава в провинции – бред сивой кобылы!». Интервью с актером театра Александром Швачуновым
2015-10-01 14:27:00
В Твери завершилась серия обменных спектаклей Тверского Академического театра Драмы и Курского Драматического театра им. А.С. Пушкина.
Зрители обоих городов с удовольствием и теплом приняли коллективы двух театров, представивших в Курсе и Твери за неделю около двух десятков спектаклей. Представляем вашему вниманию интервью с актером Курского Драматического театра, заслуженным артистом России Александром Швачуновым.
Александр Швачунов, актёр Курского драматического театра, играет на сцене уже 25 лет. В личном общении он создает впечатление человека очень скромного, часто повторяет фразу: «Не знаю, будет ли это интересно читателю». И это не из-за того, что он не хочет говорить или относится к аудитории свысока, просто считает – его персона может и не быть любопытна тверичанам. Однако, каждый, кто видел хоть одну его роль, сразу понимает величину таланта и мастерство Александра. Недаром он имеет звание заслуженного артиста России. А в Курске, да и не только, артист – очень медийная личность.
На сегодняшний день Александр Швачунов – один из самых востребованных в родном городе артистов. И если в программе идёт 26 спектаклей, он будет задействован в 20. Работает без выходных. Но перед выступлением в Твери у Александра нашлось время поговорить о служении театру, нюансах профессиональной деятельности и жизни вне сцены.
- Вы – харизматичная, знаменитая личность. Как относитесь к славе? Есть у вас ощущение, что вы всегда, простите за избитую формулировку, в лучах софитов? Или вы живёте абсолютно спокойно?
- «Слава, луч её случайный неуловим, мирская честь бессмысленна» А.С. Пушкин. Не я сказал, другие. Ну, какая слава может быть в провинциальном театре? Это абсурд и бред сивой кобылы. Никакой славы в провинции нет, не было и не будет никогда.
- Однако, насколько я знаю, когда были вторые обменные гастроли Курского театра с Малым, в Москве зритель покупал билеты, уточняя – играете ли вы в привезённых спектаклях.
- Наш театр много где гастролировал, и я за 25 лет поездил… Мы тогда показывали в Малом «Сирано де Бержерак», где я играю главного героя – Сирано. Что ж, полагаю, что достиг для этого определённого уровня. Хороших постановок, а, тем более, экранизаций этого произведения мало. Нашему театру удалось поставить.
- Но, послушайте, вся эта тема с узнаваемостью и, как вы выразились, славой очень серьёзная и философская, не для лёгкого разговора.
- У меня в Воронежской академии искусств был очень хороший учитель – Г.В. Меньшенин. Он нам всегда говорил: «Ребята, вы будете, как и на любой другой, работе пахать просто, как лошади, в театре. Выходить на сцену и выкладываться на полную, если вы станете профессионалами. Т.е. вы будете заниматься любимым делом и получать какие-то деньги. Не думайте никогда ни о какой славе». И он нас как бы изначально подготовил. Знаете, многие ребята, которые идут в театральные вузы, они думают так: «Сейчас мы поступим, закончим, и сразу будем Безруковыми, Мироновыми и т.д. Нам сразу театры дадут, нас все сразу будут знать! Весь мир будет у наших ног и нам сразу миллионы долларов будут за съёмочный день платить, как Роберту де Ниро какому-нибудь». Хорошо, если в вузе находится преподаватель, который объяснит суть.
Ведь, как однажды сказал знаменитый испанский писатель Мигель де Сервантес: «Игра – служенье, она даётся нам не для забавы, игрой мы исправляем нравы, всех возвышать она должна. <…> Нет, не фигляр комедиант, мы ждём в нём к высшему стремленье». Но это в идеале, я понимаю. Нужно стремиться. Мне самому это открыл И.С. Криворучко, когда я уже много лет в театре работал. Это служение, как в церкви. Заболел коллега, нужно выручить, «ввестись» в спектакль…
- За два дня…
- За два, за день… Ситуации разные бывают. Если вы о роли графа Альмавива из «Женитьбы Фигаро», то, да, пришлось за такое короткое время встать в спектакль. Относительно трудно было только учить большой объём текста. Но это техническая штука.
- Замечу, что был поражён вашей игрой, веришь на все 100! Хотя, в жизни вам всего лишь 44 год, в «Женитьбе Фигаро» вы – действительно граф преклонных лет.
- Спасибо. Так вот. Одно дело, когда актёр сидит и годами ждёт работы, как очень часто бывает в столичных театрах. У меня есть знакомые из Малого, например. Навряд ли ведь мэтры будут уступать кому-то свои роли. Другое дело, когда идёт интенсивная работа. Есть в этом смысле плюсы провинциального театра – ты можешь реализоваться.
- Как получилось, что вы стали актёром, что вас сподвигло?
- Тут всё очень просто, на самом деле. Мои родители закончили Ярославское театральное училище, но актёрами в силу ряда причин не стали. Отец попал в армию, а по возвращении стал работать диктором на телевидении. А мать была беременна мной на последнем курсе. И тоже не пошла в театр, а устроилась в филармонии. И я просто осуществил их мечты. Они привезли меня к дверям Воронежского государственного института искусств и далее, как видите, я не покидаю эту стезю. Хотя, если бы не взяли, чем-то другим занимался бы, журналистом пошёл.
Поступал в 1988 году, в то время забирали ещё в армию из институтов, не было отсрочки. И мне сказали, что: «Вот вы сейчас начнёте учиться, а вас потом заберут, какой нам смысл вас принимать?» И мне это не понравилось, они, не зная меня, не зная моих способностей, может, я – гений вообще, меня сразу заворачивают. И тогда я, у меня был какой-то небольшой репертуар, выбрал для одного прослушивания строчки Леонида Филатова: «Ну и ушлый вы народ, ажно оторопь берёт, всяк другого мнит уродом, несмотря, что сам урод». И всё это им в глаза, с посылом, с чувством, с толком, с расстановкой. Они остановили, сказали: «Спасибо, до свидания», я и подумал, что моя актёрская карьера закончилась на этом. А потом парнишка третьекурсник сказал, что одному мастеру, у которого он играл, я понравился. Если бы не этот случай, даже и не поступил бы.
После учёбы нас с товарищами пригласили работать во Владимирский академический театр драмы. Сам режиссёр приезжал набирать состав. Отслужил я, кстати, в Москве в Центральном академическом театре Советской армии, в команде актёров-военнослужащих. Потом приехал во Владимир, где моя жена работала, 15 лет играл в этом городе, затем в силу многих обстоятельств, объективных, субъективных – уволили режиссера, который нас брал, ухудшилось материальное положение, вернулся в Курск. Где родился, там и пригодился.
- Есть ли какие-то образы, которые вам близки, которые вам давались с трудом? Потому что, насколько мне известно, вы сыграли 50 ролей во Владимирском и уже более 34 в Курском.
- Вообще, во Владимире, играя 15 лет, я сформировался как актёр. Если брать также те, что играл во время учёбы, получается около 120. Но разделять по степени сложности и затраченных усилий я не могу. Есть для меня те роли, которые очень помогают расти, такие, как Сирано, например. О ней положительно отозвался и столичный театральный журнал «Страстной бульвар».
Долгое время, ещё в вузе играл Тартюфа в одноимённой пьесе, а затем из того же произведения – Оргон. За неё в 2012 году на VII Межрегиональном театральном фестивале имени Н.Х. Рыбакова получил диплом в номинации «За вклад в развитие русского театрального искусства».
Но я не из той категории актёров: «Хочу сыграть Гамлета», серьёзные большие работы начал делать ещё в институте, некогда мечтать. И всё-таки, я считаю, наша профессия вторична, первичны – драматург, режиссер.
Эпизодические роли в кино – небольшой опыт. Это ничего не даёт актёру. Только славу и деньги. Правда! Кино использует то, что ты наработал, нашёл в театре. Там же просто некогда оттачивать мастерство. Ты в кино приехал, у тебя смена, тебе текст дали, ты его выучил, мотор, ты его сказал. Стоп, снято. Съёмка окончена. До свидания.
Был один забавный эпизод – фильм «Классик». Снимался, когда в театре не платили зарплату. А мы с супругой работали только в нём. Катастрофа. Закладывали обручальные кольца, чтобы молока купить, что-то поесть для ребёнка. Директор театра не смог сыграть в эпизоде, предложил мне. По 100$ заплатили, тогда это были большие деньги. Ну и пообщались со знаменитыми – интересно, но к искусству отношение не имеет.
Недавно сыграл также эпизодическую роль у Сергея Малихова на курской киностудии в картине «Что меня ждёт». Была импровизация, сами с актрисой сочиняли текст, придумывали сценку.
- А вообще, вы ведь и сами ставите иногда спектакли, выступая в роли режиссера. Хотели бы продолжать это? И ещё такой вопрос – не мешает ли вам взаимодействовать с вашим режиссёром опыт в этой сфере? Нет ли какого-то внутреннего противоречия?
- Мне абсолютно ничего не мешает, у нас с Юрием Валерьевичем (режиссером Курского драматического театра – прим. автора), я смею надеяться с моей стороны, хорошие рабочие отношения. Он доверяет мне и даёт возможность работать. Нет никаких психологических противоречий, более того, очень полезно актёрам тренировать свои серые клеточки. Хотим или нет, всегда на сцене видно – какой ты человек. Мне повезло, я работал на одной сцене с С.Ю. Плотниковым, В.М. Зельдиным, Л.И. Касаткиной. Всегда было видно. Если ты играешь самого романтичного героя, а внутри ты – говно, то это говно вылезет наружу всё равно. Это может проявиться в какой-то мелочи. Поэтому актёру очень важно работать не только над ролью, но и над самим собой. А не в супермаркет в костюмах со спектакля ходить. Об это ещё К.С. Станиславский говорил.
Нужно всегда что-то предлагать режиссёру. Есть ведь такие актёры-паразиты, которые работают только в заданных им условиях. Меня всегда учили, и я так привык работать – нужно что-то предложить, чтобы режиссёр выбрал. Это может быть даже проходка по сцене – не бывает незначительных деталей.
Мне как-то один из коллег посоветовал заняться режиссурой, но я всегда был актёром востребованным, с первого года карьеры, поэтому не воспринял тогда это всерьёз.
А потом попал в больницу, удалили зуб мудрости неудачно, и я годы так жил-жил-жил «чтения пьесы – репетиция – премьера – спектакль», и вдруг на неделю выпал из процесса. Лежу, не понимаю – что делать. Ничего же другого не умею. Вот, кстати, ужас ещё профессии в чём. Я лежу и размышляю: «Ёлки-моталки, вот сейчас я гикну, и ничего после меня не останется просто. Пара эпизодов в фильмах, сын…» И подумал: «Хотелось бы, чтобы хотя бы один спектакль шёл, после того, как помру». Идея фикс такая просто возникла.
А т.к. с детства любил Гоголя, взялся за «Страшную месть», ностальгия какая-то. Сначала в народном театре обкатал. А потом его взяли в репертуар владимирского. И в курский репе вот привнёс на малую сцену одну вещь – «Пришёл мужчина к женщине». Это было, когда только переехал, и на малой шёл всего один спектакль. И так каждый год что-то ставлю. Всего, около десяти насчитывается. Не только в театре.
Был период, когда я работал в четырёх местах. Владимирский академический театр драмы, театр-студия «Новая сцена», народный театр в Суздале, антрепризный коммерческий театр, преподавание у студентов (курсы при театре во Владимире). Не сразу, конечно, во всех четырёх местах, но порой что-то совпадало.
- Что вам ближе: классика или современные мотивы в театре?
- В классике есть своя прелесть – до тебя её играли миллион раз гениальные актёры. Но этого не нужно бояться, делая из них кумиров. Иначе – ничего не сыграешь. Для меня лично это хороший стимул. Наверное, потому что в роду были терские казаки. Это доподлинно известно – прадед служил в личном Его величества императорском конвое у Николая II. Поэтому любые препятствия меня очень сильно подстёгивают, дух соперничества мне близок. Хочу доказать, что ещё чего-то могу.
Мне нравится находить что-то своё, новое, в классике. Первую сцену в недавно поставленном спектакле «Горе от ума» сам придумал. Хвастаться не люблю, но это так. Концепция – Юрия Валерьевича (Ю.В. Бурэ – режиссер Курского драматического театра – прим. автора), а воплощение идеи, пусть и небольшого эпизода – моё.
В Малом смотрел, такого хода в «Горе от ума» не было. То, что получилось, мне это близко. Не знаю, как это для зрителей. Со стороны сложно судить, вскрытие покажет.
Правда, и современные типажи недавнего прошлого играл – такие, как новый русский Вован. Нашёл интересный ход с мобильным телефоном.
Вообще, люблю импровизацию, но заготовленную. Чаще всего рождается на репетиции, а потом входит в канву произведения. К любой пьесе нужно найти ключик.
Современные авторы интересны, не все, конечно, но всё зависит от того, как их произведения поставить. Я, например, мечтаю создать инсценировку пьесы Тома Стоппарда «Входит свободный человек».
- У вас два сына, хотят ли они пойти по вашим стопам?
- Старшему двадцать, он вырос за кулисами, театр отобрал у него родителей и он его ненавидит. Но, посмотрев в Курске «Сирано де Бержерак», загорелся идеей стать актёром. Правда, во ВГИКе, провалился, но поступил в Воронеже. Там учиться не понравилось, бросил. Поступил в Москву, в Щепкинское, выдержав конкурс две тысячи человека на место, тоже всего год проучился. Понял, что это не его, актёр ведь сложная профессия. Сейчас работает в филармонии, поступил в третий вуз, филиал РГСУ в Курске, на журналистику. У него группа, занимается музыкой.
Младший пошёл в первый класс.
- Как ваши впечатления от Твери и игры в Тверском академическом драматическом театре?
Зритель у вас хороший, следит за действием, реагирует. Когда приезжаешь в другой город, это очень важно – завоевать зрителя, они же не видели тебя в других спектаклях, не знают, как человека. Это способ и проверить лишний раз свои способности и отточить мастерство.
Поэтому цена аплодисментов и криков «браво» особенно высока.
В Твери в числе прочих Александр Швачунов сыграл в спектакле «Семь криков океане», который куряне посвятили А.А. Чуйкову. Пронзительный спектакль памяти очень дорогого нам человека.
Беседовал Степан Каменев
комментарии:
1505
