Директор НМИЦ хирургии им. А.В. Вишневского - о перспективах российской медицины.
Наши коллеги из "АиФ" поговорили с академиком РАН, лауреатом госпремий СССР и РФ Амираном Шотаевичем Ревишвили.
Приводим текст интервью полностью:
— Амиран Шотаевич, почти год назад Институт хирургии им. А. В. Вишневского был перепрофилирован в Национальный медицинский исследовательский центр. Для чего вообще нужна эта реформа? Что это значит на практике?
— В России все еще активно прорабатывается вопрос доступности современных медицинских технологий для жителей любого региона, любой глубинки. И сделано уже многое. Для того чтобы помощь была оказана вовремя и на должном уровне, в стране будет организована более совершенная трёхуровневая система медицинской помощи, выстроенная по степени возрастания сложности проводимого лечения: муниципальные учреждения здравоохранения, межрайонные медицинские центры, региональные клиники. В минувшем году появился и четвёртый уровень: национальные медицинские исследовательские центры. Их создано 22 на всю страну. Институт хирургии имени А. В. Вишневского тоже входит в эту элитную двадцатку.
Перед нами поставлена ответственная задача: довести хирургию до одинаково высокого уровня во всех субъектах РФ. Для этого мы должны обучать специалистов, внедрять и контролировать применение современных методик.
— Хватает ли сегодня центру государственного финансирования? Что удалось сделать за последние несколько лет в плане преобразований?
В институт поступают деньги на лечение пациентов. Они расходуются только на пациентов, приобретение лекарств и расходных материалов. Что касается всех строительных работ и строительства нового центра, то это отдельное целевое финансирование.
Сейчас мы ведем большую работу по привлечению финансирования из внебюджетных источников. Мы вместе с коллегами учредили благотворительный фонд: АНО «Центр развития инновационной хирургии им. А. В. Вишневского». Формально он не имеет отношения к центру, но по факту все привлеченные фондом средства пойдут на его развитие. Фонд будет помогать с реставрацией зданий, покупкой оборудования, повышением зарплат сотрудникам Центра, поддерживать ординаторов и аспирантов. Кроме того, фонд будет привлекать средства на проведение научных конференций и мероприятий, посвященных памятным датам института.
Еще несколько лет назад привлечение внебюджетных средств бюджетным учреждением не приветствовалось. Теперь привлечение внебюджетных средств медицинскими учреждениями стало нормой жизни, прописано в их уставах. Если пациент желает, ему могут предоставить отдельную палату со специальными условиями размещения. На сегодня это незначительный процент от общего объема финансирования. Все внебюджетные средства идут на повышение качества хирургической помощи пациентам и используются для материального стимулирования сотрудников.
Что касается достижений... За прежние годы институтом многое достигнуто. У нас крупнейший в стране ожоговый центр, уникальный Центр ран и раневых инфекций, на достойном уровне развиваются абдоминальная, печеночная хирургия, хирургия поджелудочной железы и многое другое. Моя ключевая задача — сохранять и совершенствовать это наследие, восстанавливать известную во всем мире школу института имени А. В. Вишневского.
Мы создали Центр рентгенэндоваскулярной хирургии, где проводится щадящее лечение заболеваний сердца и сосудов с помощью катетерных технологий. Были построены четыре новые операционные в Центре рентгенэндоваскулярной хирургии, куплены три дорогостоящие установки рентген-аппаратов, а до этого была одна, причем неработающая.
В 2017 году в Центре рентгенэндоваскулярной хирургии было проведено 1170 операций, в два раза больше, чем в 2015. Есть такое исследование — коронарография, диагностика состояния сосудов сердца. Мы увеличили количество диагностических процедур с 200 до 1000 в этом центре. Сейчас мы проводим в четырех операционных 2,5 тысячи операций и процедур в год. В 2015 году выполняли всего около 500.
Кроме того, мы создали Аритмологический центр. Это новое подразделение. Ранее в институте было аритмологическое отделение, в котором проводились простые операции: имплантации кардиостимуляторов у больных с редким ритмом сердца. В 2015 году выполняли около 100 подобных операций, сейчас мы делаем 900. Если раньше помогали только больным с редким ритмом, то теперь помогаем больным со всеми видами нарушений ритма сердца.
Сегодня у нас есть Центр неинвазивной диагностики, то есть диагностики с помощью специального компьютера, созданного под моим руководством. Сейчас эти компьютеры стоят во многих центрах России и за рубежом. Они позволяют снимать с поверхности тела потенциалы и определять, где находится источник аритмии в сердце, не проникая туда. Дальше мы уже воздействуем на этот источник с помощью катетерных технологий и устраняем его. Эти два реализованных нами проекта позволили нам увеличить почти до трех тысяч количество пролеченных пациентов с заболеваниями сердца и сосудов.
Абдоминальная хирургия — наше традиционное крупное направление. В этом году мы откроем Центр онкохирургии и химиотерапии на базе Абдоминального центра, потому что около 70% операций, проводимых в этом центре, приходится на больных с онкологическими заболеваниями. Нашим пациентам нужна химиотерапия и иммунотерапия после операций. Не имея такого подразделения, мы можем только на платной основе проводить лечение (химиотерапию). Таким образом, ни одно из хирургических подразделений не было закрыто, их число только увеличивается.
Доработана и штатная структура. Это привело к значительному повышению эффективности работы центра с более высоким использованием потенциала всех клинических и параклинических отделений: в 2015 году было прооперировано около 5 000 пациентов, в 2017 году — более 8 000, в то же время качество и безопасность хирургической помощи значительно возросли.
— Как планируете развивать ваш центр в ближайшие 2-3 года?
— Необходимо возродить те направления, которые некогда были здесь более сильными, в том числе ту же кардиохирургию. Нужно оснастить Центр по последнему слову техники. Многое у нас уже есть: лапароскопические технологии, МРТ и КТ-оборудование, даже робот. Но тем не менее не хватает большого арсенала техники, которая необходима для современного медицинского центра. Александр Васильевич Вишневский был выдающимся анатомом и физиологом. Поэтому необходимо, чтобы институт не только стал хирургическим «полигоном», но и получил современнейший диагностический центр, развивал реабилитацию.
Необходимо развивать научный потенциал центра. Наконец, не стоит забывать, что центру принадлежат несколько зданий исторических памятников, которые нужно продолжать восстанавливать. Главный клинический корпус — точная копия разрушенного здания гостиницы «Интурист». Его строил по скандинавскому проекту Александр Александрович Вишневский. Шесть лет до моего прихода шли конкурентные войны, срывались тендеры. Как видите, наконец-то удалось добиться финансирования, и мы активно проводим его реконструкцию. Приоритеты выстраиваются исходя из «болевых точек» центра. В 2018-2019 гг. дирекция планирует проведение капитального ремонта фасадов главного корпуса, а также клинических отделений, расположенных в нем. Операционные № 9, 10, 11 располагаются в корпусе № 7, который включен в Федеральную адресную инвестиционную программу, он будет реконструирован и отреставрирован в плановом порядке. Поддержано правительством строительство нового корпуса, где будет 6 оснащенных по последнему слову техники операционных, реанимационные блоки, соответственно, будут созданы новые рабочие места. По окончании всех запланированных работ это будет обновлённый архитектурно-медицинский комплекс, сохранивший всю прелесть старой Москвы и дополненный новыми чертами, этакий взгляд сквозь 150 лет: из середины XIX века в XXI век. Если ты помнишь и чтишь историю, то имеешь шанс на то, что в будущем и история вспомнит о тебе.
Мы также планируем ремонт операционного блока, у нас будут современные операционные. Наши операционные были частично отремонтированы 10-15 лет назад и, безусловно, требуют обновления.
Несмотря на то, что мы открыли четыре новые операционные, сейчас действующих всего 6-8 (в зависимости от нагрузки), а нашему центру необходимо 15. Руководством страны одобрен план строительства нового восьмиэтажного здания с шестью новыми операционными. Это будет самый современный центр инновационной хирургии, где можно будет проводить диагностику и применять современные методы хирургического лечения с помощью катетерных технологий, эндовидеохирургию, экстракорпоральные методы лечения.
Дело в том, что нужно обновлять и приобретать что-то каждые 3-5 лет. Сейчас мы покупаем компьютерный томограф и магнитно-резонансный томограф (МРТ), у нас их будет уже четыре. В центре есть робот «Да Винчи». Отечественный робот пока на выходе, надеемся, что через какое-то время он появится. Он меньше по размеру и, говорят, более «рукастый». Еще одного робота «Да Винчи» нам необходимо приобрести. Мы приобретем и несколько видеоэндоскопических стоек.
Но, безусловно, главная моя цель сегодня — это не разрушить человеческие и профессиональные связи, которые здесь сложились за десятилетия.
— Насколько сегодня актуально изменение стратегии развития здравоохранения от лечения последствий заболевания к его раннему выявлению и профилактике?
— Лечение обострившихся заболеваний — это всегда огромные расходы. Должна быть не такая формальная диспансеризация, когда пациент заходит в кабинет, и ему сразу говорят: «Вы здоровы, до свидания». Должно быть полное обследование, включающее электрокардиографию, эхокардиографию, флюорографию, специальный контроль онкомаркеров, при необходимости — КТ и МРТ. Конечно, это очень дорогая программа, но она позволит нам выявлять заболевания на первой стадии, а лечение на первой стадии — это совсем другая выживаемость и совсем другие финансовые затраты.
— Как один из ведущих хирургов РФ как вы оцениваете сегодняшнее состояние российской медицины? Отстаем ли мы в плане технологий?
— В плане медицинских технологий мы не отстаём от остального мира, поверьте. Главное — это добиться повсеместного тиражирования новых технологий по всей стране.
Представление о том, что лучшие врачи и клиники — на Западе, возникло из-за того, что наши сограждане не знают о достижениях российской медицины.
Сегодня мировая медицина — это, безусловно, интернациональная сфера знаний и опыта. Достижения здесь складываются из успехов не какой-то одной страны, а разных стран и разных специалистов, в том числе российских. Именно в современной медицине созданы и используются самые высокие технологии, какие только можно представить. Я считаю, что они даже выше, чем космические технологии. И это правильно, потому что речь идёт о жизни человека.
Теперь вернёмся к вашему вопросу о сравнении российской и зарубежной медицины. Мы всегда считали своим огромным достижением и основным преимуществом бесплатную медицину. Когда-то, во времена относительно «простой» медицины, советское государство могло позволить себе полностью финансировать эту отрасль. Сегодня объективно уровень технологий настолько высок, что ни одному государству в мире не хватит денег, чтобы всегда своих граждан обеспечивать высококачественной и высокоэффективной медицинской помощью за счёт казны. Неслучайно и за рубежом, и в нашей стране набирает обороты частный сектор здравоохранения. Система добровольного медицинского страхования, которая очень развита в США, у нас со временем тоже станет нормой, это просто неизбежно.
В то же время российское государство по-прежнему остаётся социально ориентированным: в прошлом году почти миллион квот на высокотехнологичное лечение было выделено и оплачено из бюджета. Так называемая система ВМП (высокотехнологичной медицинской помощи. — Авт.) начиналась в 2006 году со ста тысяч квот на всю страну, а теперь почти миллион наших сограждан бесплатно получили за год суперсовременное и очень дорогостоящее лечение в лучших клиниках России. Речь идёт о таких медицинских технологиях, которые среднестатистический житель нашей страны из своего кармана пока оплатить не может. Разве это не преимущество отечественной системы здравоохранения?
К тому же есть национальная традиция: беседа врача с пациентом. Первое, что должен сделать врач, — это завоевать доверие больного. Это хорошая традиция, я считаю, что её нужно сохранять. В любой ситуации, даже если ты очень устал, потому что у тебя сегодня было две-три операции, ты еле стоишь на ногах, вечером перед уходом из клиники ты должен зайти к пациенту, которого будешь оперировать завтра или которого оперировал сегодня, поинтересоваться его самочувствием, побеседовать. Он этого ждёт. И обманывать это ожидание ни в коем случае нельзя.
На Западе иначе. Система коротких визитов: минута-две, больше не положено, остальное вам расскажет медсестра или менеджер.
— Смогут ли инновации, по вашему мнению, в ближайшем будущем качественно изменить медицину, побороть смертельные заболевания, увеличить продолжительность жизни?
— Знаете, у меня был опыт работы с иностранными компаниями по созданию робота для выполнения аритмологических операций. Во время одного из тестирований оборудования я спросил автора идеи о том, какова, по его мнению, конечная цель разработки такого робота. Он ответил: когда хирург достигнет настолько преклонного возраста, что уже не сможет стоять у операционного стола, он будет у себя в кабинете с помощью джойстика манипулировать роботом, который в операционной сам будет устранять у пациента очаги нарушения ритма сердца.
Вот тогда-то я впервые «примерил» достижения технического прогресса к самому себе и... совершенно не обрадовался такой перспективе. Ведь самое большое в жизни удовольствие для меня — хорошо выполненная операция, это однозначно. Инновационные разработки, разумеется, уже качественно повышают уровень медицины, но к ним нужно относиться очень избирательно и проводить тщательную адаптацию.
Например, не так давно мы представили проект ReHoming: апробацию модели диспетчерского центра телемониторинга на базе нашего центра. Целью проекта было оценить клинические и экономические преимущества такого наблюдения больных, предупреждать осложнения и ятрогенные эффекты электрокардиостимуляции. Телемониторинг снижает смертность пациентов, увеличивает их выживаемость. Второй момент — он снижает стоимость лечения почти в два раза и уменьшает необходимость контакта с врачом.
Благодаря таким центрам телемониторинга мы можем на 50% сократить количество вызовов пациентов в клиники, это гигантская экономия. Наши подходы позволяют снизить на 56% смертность населения. Поэтому это очень актуальный вопрос, который требует решения в ближайшее время.
— Вы внесли большой вклад в развитие отечественной медицины. Но какое достижение вы считаете главным, чем гордитесь больше всего?
— Самое моё большое достижение в жизни — это когда из моего кабинета пациент уходит на второй или третий день после операции домой и говорит: «Доктор, огромное вам спасибо».
392
