Произносить фразу, которая стала нашим заголовком, следует с безапелляционной интонацией героя знаменитого советского плаката.
Ибо создатели постановки, а также исполнители, обращаются непосредственно к зрителю. И всем своим видом будто просят полюбить театральное искусство. Сейчас же, немедленно! И ведь есть за что! «А чой-то ты во фраке?»: премьерно прозвучало со сцены ТЮЗа.
Бард-опера по пьесе А.П. Чехова «Предложение» была написана поэтом Дмитрием Сухаревым в соавторстве с композитором Сергеем Никитиным в 1992 году. Школьники, собравшиеся прикоснуться к прекрасному, «на ура» встретили лёгкую форму мелодраматического мюзикла.
По сюжету 35-летний одинокий помещик приезжает к соседу просить руки его дочери. Прибывает гость, разодевшись самым торжественным образом: во фраке, в накрахмаленной рубашке, при бабочке и даже с огромной комичной брошью-цветком.
Эта вещь наполнена юмором и поворотами сюжета, характерными для комедии положений. Когда один из героев понимает другого абсолютно превратным образом или вовсе теряет нить беседы.
Спектакль – дипломная работа четырёх выпускников Тверского колледжа культуры имени Н.А. Львова. И вот провинциальный франт Иван Ломов (правда, почему-то без перчаток и шляпы), в роли которого выступил «юноша бледный со взором горящим» Александр Каширин, прибывает свататься к Натальей Чубуковой, чей образ воплотила Елизавета Голубчикова (во втором составе – Диана Бадагиева).
А рассудить молодых берётся отец Натальи – Степан Степанович Чубуков, в миру – Владимир Крылов, которому очень идут накладные усы.
На протяжении практически всего действия (99,9% времени), чего и требует жанр, артисты поют. Сочетать это непосредственно с игрой, надо думать, задача далеко не из лёгких. Но исполнители с ней справились. Ни разу не сбились, не потеряли темп, почти везде, как мне кажется, попали в ноты.
Сначала постепенно привыкаешь к новым лицам на сцене. А потом – веришь! Вот Александр Каширин в роли Ивана Ломова так естественно закатывает глаза и хватается за сердце: «Мне тридцать пять – пора! Так в одиночестве печальны вечера...» Вот Елизавета Голубчикова, на сцене – Наталья Степановна, от симпатии переходит в ожесточённое наступление, испепеляя партнёра взглядом: «Да что вы, право, мелете, вы права не имеете от нашего поместья отхватывать куски…»
А Владимир Крылов, исполнитель «партии» Степана Чубукова, то пускается от счастья в пляс, то грозно шевелит усами, пускаясь в объяснения: «Вы, дусенька, гляжу, совсем того! Пустое мелете и врёте не краснея. Вы милогосударь, хитрей змеи...».
Конфликт, разыгрывающийся на бытовой почве – споры о границах земли, собаках, ловко задействует предметы быта. К примеру, простыни, которые сушатся во дворе, становятся то картой поместья, «чертежом», то челюстями собаки, когда обсуждают охоту. Также и верёвка, которая изначально играет роль привязи для собаки, превращается вдруг в удавку.
Действо занимает всю площадку камерной сцены, «раздвигая» пространство. То один из героев лезет на столб, символизирующий, вероятно, дерево, то другой забирается на самую верхнюю часть декорации, надо полагать, на крышу, потому что его обстреливают шишками и т.д.
Воплотил непростой замысел в жизнь режиссёр-постановщик Александр Евдокимов, заслуженный артист России. Музыкальным руководителем, преподавателем по вокалу и концертмейстером выступила преподавателем артистов – Лидия Буланкина. Благодаря её мастерству молодые люди поют весьма продолжительные сложные сольные партии, дуэты, а кроме того – трио!
Накал пафоса в подаче материала, в отличие от того же телеспектакля 1993 года, снизился. Лицедеи играют естественнее, порой обращаясь напрямую к публике. Будто в зале, и правда, кто-то сидит во фраке. Или тот, кому предстоит однажды оказаться в такой же ситуации. И, судя по живой реакции и временами заливистому смеху, диалог делает постановку ближе для аудитории.
Текст: Степан Каменев
208
