Рассказываем на собственном примере, почему не нужно ходить в бесплатные поликлиники во второй половине дня.
Две бойкие очереди в одно рабочее окошко регистратуры. Расставленные вдоль обшарпанных стен люди – занято всё, куда можно присесть. Сонные. Злые. Бескомпромиссные. Все в один кабинет. Это первый этаж Стоматологической поликлиники №1. Девять утра. Понедельник.
Естественно, я забываю о боли. Жизнь с ноющей слева «дырою» вдруг мнится не столь уж кошмарной. Дырой, куда два года назад лучшим местным врачом была вставлена пломба. Заплатка не прожила и года.
Опыт пребывания в очередях подсказывает: парой часов не обойтись. В наши пыточные приходят, когда уж совсем «прижмёт». После нерабочего воскресенья здесь вдвойне больше страждущих. Решаю зайти вечером, когда люда должно стать меньше. Согласно расписанию на стенде, врачи уходят в 19:30.
Голова – наш храм. И к четырём часам в моём, по ощущениям, активно бьют в колокола. В шесть мои сапоги снова стыдливо трутся у порога прошлого круга ада. Теперь очереди – меньшее зло. Которых, собственно, больше не видно.
Без особых проблем получаю карточку, и, довольная быстрым приёмом, иду на осмотр, что вначале обязан пройти каждый. Благодарно распахиваю пасть ради вердикта от молодой девушки.
- М-м-м. Шестёрка. Как до утра дожить планируете?
Вопрос неожиданный, но дельный – боль несёт сильный дискомфорт. В процессе выясняется, что врачи ушли пораньше. И с неотложной проблемой меня вряд ли могут сегодня принять. Если, конечно, никто не заболтался с коллегами. На свою беду.
После нескольких судорожных звонков девушка выясняет: удача, такие есть и могут наложить мышьяк. Лечить которым, кажется, закончили в начале века. Мне даётся приказ бежать на второй этаж.
- Пришла, лишняя работа. Больницу закроют. Такое рано утром лечится. У меня за день знаешь, сколько таких? Платят мало, без тебя проблем полно, - встречает меня врач. Сии однотипные реплики сопровождают и все следующие процедуры.
Результаты осмотра, о которых снова ничего не сказано, врача явно разочаровали: работы на лишние двадцать минут. Злого ворчания больше в разы. А я снова пускаюсь в другой кабинет. Его обитатели тоже на низком старте. Если уже не ушли.
Нет, неспешный мужчина на месте. И под доброго Элвиса, около ведра с чужой кровью, мне делают укол. Боль от которого перекрывает зубную.
Я снова здесь, на шатком, протёртом до дыр кресле цвета болота. С тускнеющей лампой у глаз, на которую посетители также смотрели лет 20-30 назад. В мою челюсть, как в нечто лишнее, ненужное, всматривается прошлая женщина. Меня не пугают шагающие по полости рта инструменты. Кошмарнее разговоры врача и уборщицы.
- Небось, пульпит?
- Ещё какой. Махровый. Оперировать надо. Не стану сегодня. Есть, чем кровь остановить?
Ничего не оказывается. Как и достаточного количества мышьяка. Как и салфеток, чтобы вытереть кровь. Как и терпения врача, которой срочно нужно домой.
- Приходи в среду, в пять. На успокоительных, сразу на укол. Будет сложная операция. Некогда сегодня с тобой возиться, - и так далее.
К вечеру стены, которые утром спинами прикрывали люди, показали себя во всей бесстыдной красе дешёвой краски. Я спускалась с отмершей щекой и пониманием, что больше сюда не вернусь.
Конечно, я сюда вернулась: в негосударственных клиниках такая процедура начинается от 5000 рублей. Что для студента весьма проблемно. В среду же оказалось, что был у меня не только пульпит. Нечто гораздо жёстче, с высокими степенями. Сказали, будто от зуба остались лишь стенки. Он будет крошиться, и очень скоро. Тогда…зачем?
Желаю здоровья.
Текст: Дарья Кравчук
Фото: Юрий Кулагин
362
